|
Твои
друзья отдаляются от тебя, ты
раздражаешь всех своих сотрудников,
проводишь все вечера в одиночестве, как
ночной сторож.
Не
нравиться людям – вовсе не большое
удовольствие. Но ты можешь себя изменить…
Диана
Барони
Перевод
из журнала «Космополитэн»
В большинстве
случаев если тебя не любят, то это твоя
собственная вина. Может быть ты слишком
стараешься понравиться. Может быть ты не
умеешь держать себя в рамках или слишком
критично настроена, или всегда так уныла,
что и другим с тобой становится мрачно.
Какой бы ни была причина, ты
отталкиваешь от себя людей. И поэтому
всегда оказываешься единственной не
приглашенной на вечер по случаю чьей-либо
помолвки, тогда как вся контора – от
начальника до курьера – гуляет там. И
единственной из всех, которая выходные
проводит в компании с телевизором, -
ничего себе развлечение!
Вот некоторые
мысли по поводу того, почему же это
происходит.
Ты слишком много
жалуешься
Каждый из нас
время от времени испытывает желание
поплакаться в жилетку. Но у хронического
нытика вся жизнь представляет собой
повод для жалобы.
А сейчас я
воспроизведу, более или менее дословно,
одну из наших постоянных «бесед» с моей
знакомой С.С.
«Ты представить
себе не можешь, что со мной вчера вечером
было. Моя машина сломалась на дороге за
городом. Я простояла на ветру, под дождем,
чуть не попала под грузовик. И – ну надо
же! – никто, ни один человек не
остановился, чтобы мне помочь, а который
остановился, оказался каким-то
грубияном. Ладно, хоть автомобиль он мне
все-таки завёл, хоть и через час. А потом!
Прихожу домой. Почти уже уснула, но тут
зазвонил телефон, это была мама, плачет в
трубку: у нее попугай заболел, выпали все
перья, врач сказал, это у него от
переживаний… Господи, ни почему все
напасти на меня!»
Будет ли
неожиданностью, если после подобных
стенаний нормальному человеку
захочется перебежать пешком океан,
чтобы укрыться от нытика на отдаленном
острове! Ведь даже самый лучший друг не
вытерпит подобных излияний в течение
долгого времени.
Ты не умеешь слушать
Ясно, что никто
не хочет приговорить себя к пыткам,
которые охотно раздает эта зануда. Но
умение выслушать человека – это совсем
другое. И как те, кто постоянно жалуется,
не думая о том, что у собеседника уже
голова разламывается и в ушах звенит,
так и те, кто не умеет слушать – такие же
эгоисты. Ты можешь им сказать шутки ради,
что тебе завтра должны вытащить четыре
передних зуба, что твой жених продан в
рабство, а твоя мать влюбилась в
двадцатилетнего, и не увидишь достойной
реакции на сказанное. Никогда.
Мораль: Если ты
не хочешь проявлять интереса к тому, что
говорит собеседник, он не захочет
проявлять интереса к тебе.
Ты – паникёр
Вот кто умеет
слушать, так это Джейн. Затаив дыхание,
она слушает сплетни и донесения о
грабежах, убийствах и прочих ужасах.
Джейн
обязательно известит тебя, что твоя
ежедневная диета приведет к астме, а не к
похуданию, что виндсерфинг наломал
трупов больше, чем маньяк-убийца из
последнего телесериала. «Ты слышала
данные о кислотном дожде? Как,
пропустила вчерашний выпуск о
химической обстановке в районе?!» Джейн
будет первой, кто обо всем тебе
растолкует. «Сделай одолжение, сходи к
врачу», - повторит она тебе сотню раз на
дню, предчувствуя твою скорую кончину.
Поэтому в конце концов ты к врачу
пойдешь, потому что большинство врачей,
хотя бы видимо, оставят тебе не много
надежды.
Помни: никто не
захочет быть в компании с унылым
человеком. Мрачное ко всему отношение
отворачивает от тебя друзей.
Ты – всезнайка
Линда никогда к
врачу не пойдет. Эта особа – ходячая
медицинская энциклопедия, причем
медицина – ничтожнейшая из областей ее
знаний. Если ты настолько беспощадна к
себе, что пригласила Линду на обед, она
немедленно начнет обучать тебя лучшим
способам приготовления мясных блюд.
Если ты вдруг истратила месячный
заработок на приобретение
сногсшибательной кожаной юбки, она
сразу же известит тебя, где можно было
купить лучшую и в три раза дешевле.
Попутно подбросит тебе сведения о
парниковом эффекте, о которых тебе в
голову прийти не могло, объяснит, почему
ты так бесталанна, проанализировав с
помощью новейших методов твою
родословную.
Кстати, даже
если вы уличите ее в подлой
дезинформации, вам не удастся одержать
верх. Однажды она живописала о прелестях
Сант-Пол-де-Венс, деревушки на юге
Франции. Южную Францию я хорошо знаю,
поскольку в тех местах вырос мой отец. «Такое
все необычное, такое – ну не знаю –
французское! Лазурное море плещется у
стен маленьких рыбацких домиков!» -
щебетала Линда.
«Сант-Пол-де-Венс
не стоит на море» - вставила я.
«Стоит, милая. Я
ведь только что оттуда!»
«Прости, но это
не так. Она в двадцати пяти километрах от
Канн, в горах».
Это смутило её
на минуту, но потом она усмехнулась и
одарила меня своим полным превосходства
взглядом, из-за которого мне всегда
хотелось её пристукнуть.
«Да нет же, та
Сант-Пол-де-Венс, о которой ты говоришь,
туда едут все туристы, - сказала Линда. –
Я говорю о другой деревне, она возле Хуан-Лес-Пинз,
все спрятана в лесах, ты наверняка о ней
и не слыхала».
Спорить с этой
красоткой? Только не я!
Всезнайки,
заметьте: вы не становитесь
симпатичнее от таких побед, вы
становитесь просто невыносимыми.
Ты не умеешь
контролировать свое поведение
Другой человек,
с которым я никогда не спорю, - это
Ребекка. Её разрушительная сила
превосходит любую бомбу. Цветочные
горшки с фиалками и фикусами, карандаши,
чашки, бумаги, коробки вихрем летают по
ошарашенному офису. Может, мама с папой
никогда ей не говорили, что некрасиво
гасить вспышки гнева в общественных
местах. А может, говорили слишком часто,
вот она теперь и гасит. Какова бы ни была
причина, Ребекка срывается ежечасно. Она
вопит, рвет всё в клочья, глаза сверкают,
волосы дыбом, тело – как электрический
провод. Смотрите, какая она страстная,
интересная, не такая, как все! Даже когда
Ребекка в состоянии относительного
спокойствия, она вся так напряжена, что
тебе хочется заранее усмирить ее
наркозом, намордником и рубахой… На
всякий случай. Но к чему такие
беспокойства? Просто держись от неё
подальше.
Постоянная
показная драма очень утомляет. Если ты
хочешь рваться сквозь жизнь как
сумасшедшая, гарантирую: ты будешь
рваться одна.
Вверх
Ты слишком навязчива
Лора мало что
осмеливается делать: летать на самолете,
есть незнакомую пищу, выходить из дома в
снег или учиться плавать. Зато она
осмаливается виснуть на тебе постоянно,
чтобы ты оказалась у нее под рукой, когда
у нее заболела голова, потерялись очки
или пришла мысль покончить с собой.
Прилипалы
требуют такой преданности, к которой
обязывает только близкое родство. И
отвязаться от них бывает трудно.
«Мне необходимо
тебя увидеть. Я не могу ждать», - говорит
Лора, тяжело дыша в трубку.
«Хорошо, в
Луинджи в восемь», - говоришь ты в тоске,
мысленно прощаясь с запланированным
вечером в кресле с книгой после ласковой
ванны.
«Давай не в
Луинджи, давай в том маленьком местечке
на углу, если ты не против, а то меня
тошнит от такси, и лучше в полвосьмого,
ведь ты не опоздаешь?»
Сразу после
работы я бегу в «маленькое местечко»,
где кормят ужасно, а кушать хочется. Лора
появляется ровно в 20.10.
«Что случилось?»
- спрашиваешь ты между глотками.
Лора кладет
вилку и делает глубокий всхлип. «Я могу
это сказать только тебе». По лицу видно:
случилось нечто.
«Что такое?» -
невольно забеспокоилась я.
«Я подхватила
грибковую инфекцию», - пожаловалась Лора.
У Ф. Скотта
Фицджеральда есть выражение об ужасной
силе простой слабости. Люди, подобные
Лоре, вносят в это выражение новый смысл.
Есть предел
той ноше, которую позволительно
взваливать на плечи друзей. Переступи
предел – и друзья разбегутся.
Ты слишком критично
настроена
Я знаю другую
женщину, которая, получив новые вещи,
осмотрела бы их, приговаривая: «И эта
ткань – замша?! И этот цвет ты называешь
оливковым?!»
Привезли
Стефании в подарок орехи их Нью-Орлеана
– у неё тут же обнаружится к ним
аллергия. На каком бы месте в кинотеатре
она ни сидела – ей отовсюду плохо видно.
Придешь с ней на балет – она с апломбом
проанализирует все достоинства и
недостатки танца Михаила Барышникова.
Её начальник – чудовище, её мать –
маньяк, сестра – недотёпа. В ресторане
ей одно блюда покажется слишком кислым,
другое – слишком сладким, вино –
слишком теплым, а официанту вообще надо
поучиться себя держать. Между двумя
блюдами, отосланными ею на кухню,
Стефания умудряется просчитать все
пятнышки на паласе, осмотреть наряды на
всех дамах и быть изнасилованной
огромным тараканом в туалете. И когда ты
наслаждаешься десертом, Стефания все
еще трудится над первым блюдом.
В критиках я
заметила одну деталь: себя они относят к
сливкам общества.
Если ты будешь
видеть в людях одни лишь недостатки, они
просто перестанут с тобой связываться.
Зачем, если тебе все равно не угодишь?
У тебя отсутствует
чувство юмора
Быть
изнасилованной тараканом – не правда ли
смешно? Но только не для Дженнифер. Смех
для неё восьмой и самый смертный грех.
«Я ничего не
поняла, - говорит она, когда мы держимся
за животы и вытираем слезы, слушая
рассказ Джорджи о том, как она решилась
наконец сказать некоему мужчине «да»,
пригласила его к себе, приготовила обед,
украсила все цветами, а когда после
десерта положила ему голову на плечо и
произнесла: «Я тебя люблю и даю согласие»
- он вскочил, как ошпаренный, пролепетав,
что уже давно передумал жениться и к
любви не готов. Если не обратить этот
кошмар в шутку, то что же делать,
бросаться с крыши? Или лучше сказать
себе: жизнь невыносима. Но смерть тоже
неприятна. И решать тебе, что
предпочтительнее.
Дженнифер же
вообще не понимает юмора. Она даже
анекдоты слушает с кислой миной. И я не
помню, какие у нее зубы.
Иметь чувство
юмора не значит веселить гостей. Это
способность противостоять жизненным
трудностям, не скуля и не хныкая.
Кроме всех
вышеназванных причин, существуют ещё. Но
если ты научишься сопереживать, тебе не
надо заботиться о том, чтобы тебя любили,
тебя будут любить. Чувствуй другого
человека, как самого себя, и все встанет
на свои места.
Вверх
|
